Материал № 21
Переселение Черноморского казачьего войска на Кубань
Печатается по решению Ученого Совета Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника (КГИАМЗ).
Представляемая работа посвящена малоизученной странице истории освоения Кубани – переселению черноморского казачества на Северо-Западный Кавказ. Адресуется историкам, преподавателям истории и кубановедения, всем любителям родного края.
Заключение
Переселение Черноморского казачьего войска на Кубань никак не отнесешь к числу ординарных событий в русской истории конца XVIII века. Как ни парадоксально, но мы не сформулировать документально обоснованные причины, вызвавшие к жизни это событие. Слабость источниковой базы заставляет исследователей действовать в рамках формальной логики и прибегать к методу экстраполяции. Назовем несколько, на наш взгляд, «очевидных» причин: необходимость постоянного русского военного присутствия на Северо-западном Кавказе, создание оборонительной линии вдоль новой южной границы империи; колонизация и экономическое освоение прикубанских земель; удаление с западной границы беспокойных элементов, постоянно контактировавших с турецкими казаками; уничтожение забужского «моста» (термин В. А. Голобуцкого) для беглого населения правобережной и Левобережной Украины; перераспределение земель в междуречье Буга и Днестра и, в связи с этим, поиск для войска новой территории… Можно привести еще целый ряд причин, но самом деле статус «очевидных» они могут приобрести лишь не репрезентативной источниковой базе. К сожалению, и сегодня остаются актуальными слова Голобуцкого, высказанные полвека назад: «Какие именно конкретные соображения оказались решающими в вопросе о переселении войска из-за Буга на Кубань, сказать трудно» [1]. Пока мы с трудом понимаем логику принятия решений в высших эшелонах власти и алгоритм их претворения в жизнь.
Очевидно, что в первоначальном проекте правительства, речь шла о выделении черноморцам лишь «острова Тамана». Когда впервые появилась формулировка «Тамань с окрестностями оной», кто ее автор, как локализовались эти «окрестности» – на эти вопросы точного ответа пока нет.
Вполне определенно мы можем заявить, что решение о выделении земель войску уже было принято, и только после этого в Кош поступил приказ о направлении в столицу депутации для получения на эти земли жалованной грамоты. Вместе с тем, разработка в Коше прошения на имя императрицы и инструкции главе делегации, ясно свидетельствуют об аморфности плана правительства и о реальных шансах казачества внести в него более выгодные для себя условия.
В кубанской историографии дипломатическая деятельность А. А. Головатого в Петербурге, переполненная заимствованиями из беллетристики, сильно напоминает приключенческий роман [2]. Как явствует из писем самого войскового судьи, никаких переговоров с императрицей он не вел, интересы войска представлял В. С. Попов. Вместе с тем, мы не склонны преуменьшать роль главы депутации в успехах войсковой дипломатической миссии. Ловкий и находчивый войсковой судья А. А. Головатый имел в столице широкие связи, умел ладить с «сильными» мира сего, и потому опосредованно мог влиять на ход принятия решений.
Значительный корпус источников по истории гребной казачьей флотилии позволили установить все основные этапы ее подготовки к переселению. К своим заслугам автор может отнести уточнение места и времени отплытия флотилии на Тамань, анализ ее количественного и качественного состава (по типам судов), разработку проблемы численности первого десанта.
Анализ документов сухопутных переселенческих партий позволил выявить первоначальный план переселения, предусматривающий переход отряда атамана З. А. Чепеги через Крым на Тамань. Отказ от этого пути и выбор северного направления маршрута движения был обусловлен рядом «технических» проблем. Кстати, именно отряд атамана, а вовсе не К. Кордовского, стал второй переселенческой партией. Воссоздана (вслед за П. П. Короленко) реальная – по срокам и последовательности отправления в поход – картина движения переселенческих партий, полностью искаженная Ф. А. Щербиной.
С особым интересом автор писал раздел «Основание куренных селений». Сбор материалов для него продолжался добрых 15 лет – ведь это не основная тема наших научных интересов. И только после того как были просмотрены (буквально подряд) все дела этого периода, хранящиеся в ГАКК, автор прочитал свои выписки, обобщил их и пришел к неожиданным для него самого выводам. Выяснилось, что весной – летом 1794 г. куренные селения (во всяком случае подавляющее большинство из них) еще основаны не были. Мало того, основание селений по восточной границе в 1794 г., представляется маловероятным. Пока прямых документальных подтверждений реального их существования в этом году нами не обнаружено. С другой стороны, по крайней мере, два куренных селения, существовали еще до 1794 г. На наш взгляд, уместно вести речь о юридическом (1794 г.) и фактическом основании куренных селений. Такая градация представляется уместной еще и потому, что многие из куренных селений разместились в уже существовавших поселениях (слободах). Менялось только название, а сам населенный пункт функционировал уже с 1792 или 1793 г. Впрочем, вопрос остается дискуссионным.
Вопрос же о месте основания первых куренных селений оказался еще более сложным и, к тому же, фальсифицированным. Все приводимые в исторической литературе сведения восходят к ведомости конца 1795 г. Но документы явно свидетельствуют о переводе значительного числа селений в течение 1795 г. на новые места.
Таким образом, автором актуализировано множество мелких лакун и «белых пятен» в истории миграции черноморских казаков на Северо-западный Кавказ. Вроде бы давно известна общая канва этих событий российской истории конца XVIII в., но «мозаика» исторического процесса кажется неясной без уточнения каждой маленькой детальки. Если автор для читателя смог прояснить хоть какой-нибудь факт ранней истории черноморского казачества, он считает свою цель выполненной.
Материалы
к публикации подготовили:
Т. И. Сержанова, В. Г. Маркарьян
Опрос
Древние цивилизации 
Поздравляем с днём рождения: