/ Биографии /
Мордовцев Д. Л.
Мордовцев Д. Л.
МОРДОВЦЕВ Даниил Лукич
[1830-1905] - беллетрист, публицист, историк. Долго служил в провинции
и Петербурге по министерствам внутренних дел и путей сообщения. Свое знакомство
с официальными документами неоднократно использовал для статей в либеральной и
радикальной прессе; это послужило причиной ряда "служебных неприятностей" для
Мордовцева, дослужившегося впрочем до чина действительного статского советника.
Свою лит-ую деятельность начал с поэмы на украинском языке. Сотрудничал в журн.
"Русское слово", "Отечественные записки", "Дело", "Русский вестник" и др.
Мировоззрение М. в пору его расцвета как историка и публициста
[60-70-е гг.] представляет собой весьма путанную смесь умеренного народничества,
"славянских" симпатий и украинского национализма, идеализации русского прошлого
в его "народном" творчестве ("Калики перехожие", "Понизовая вольница", русский и
особенно украинский фольклор).
Для М. характерна прежде всего тематика его исторических работ,
описание жизни народной массы, ее волнений и протестов. На фоне традиционных для
официальных историков описаний "подвигов" и "мудрых" начинаний царей, вельмож и
полководцев исследования М. безусловно были фактом прогрессивным; сходная же с
костомаровской полубеллетристическая манера М. обеспечивала ему успех у широкого
читателя. Главное произведение М. - роман "Знамения времени" [1869] -
пользовалось чрезвычайной известностью. Цензура 70-х и 80-х гг. сопричислила его
к "опасным" в политическом отношении книгам и изъяла из библиотек. Социальный
смысл романа, его классовые тенденции истолковывались критикой в диаметрально
противоположных направлениях: одни (напр. А. Богданович) считали его реальным
отображением народнических настроений 70-х гг., другие (напр. А. Мартынов)
связывали направленность романа с идеями одной только наиболее аполитичной части
народничества, именно с чайковцами, наконец третьи начисто отрицали какие бы то
ни было связи М. с народничеством, утверждая, что роман опошлил молодежь этого
"героического времени". Последнее мнение нам кажется наиболее близким к истине.
Герои М. отрекаются от "однобоких" идеалов Чернышевского, они утверждают, что
"Рахметовы устарели". "Мы, - говорит один из персонажей романа, - идем в народ
не с прокламациями, как делали наши юные и неопытные предшественники в 60-х гг.,
мы идем не бунты затевать, не волновать народ и не учить, а учиться у него
терпению, молотьбе и косьбе... мы уже не дети: мы не верим ни в благотворность
французских и испанских революций, ни в благодетельность удобрения земли
человеческой кровью. История научила нас не верить этим пустякам... Мы просто
идем слиться с народом: мы бросаем себя в землю, как бросают зерно, чтобы зерно
это взошло и уродило от сам-пять до сам-сто". Бросающийся в глаза аполитизм этой
характеристики не имеет ничего общего с революционным народничеством. Мы не
найдем в "Знамениях времени" и типичной для последнего идеализации общины. Герои
М. полны раздражения против коммунизма и фурьеризма - "старых пошлых слов",
против "бабьих, детских утопий". Ставка на культурничество, связанная с резким
отрицанием М. революции как "крови", резко отделяет М. от просветителей 60-х
годов, показывая его как представителя той части городской мелкой буржуазии 70-х
гг., которая отходила от революционно-демократической интеллигенции, временным
попутчиком к-рой она раньше являлась. Эта точка зрения проведена в "Знамениях
времени" недостаточно рельефно; роману свойственна сюжетная рыхлость, малое
правдоподобие характеров и т. п.
Необычайно плодовитый писатель, М. был чрезвычайно популярен как
исторический беллетрист. Его перу принадлежат несколько десятков романов из
русской, украинской и древней истории. Изображение действительности уступает
здесь место длинным и нудным рассуждениям о ней. Интрига романов Мордовцева чаще
всего трафаретна, построена на развитии любовных отношений. Идеология этих
произведений меняется на протяжении долгой лит-ой деятельности автора. В
"Идеалистах и реалистах" Мордовцев явно сочувствует борцам против петровской
политики, жестокой, разоряющей и оскорбляющей народ. В романе же "Державный
плотник" [1899] М. явно идеализирует Петра. В лучших и более ранних исторических
романах М. отразились народнические симпатии к демократической борьбе масс
против русского феодализма и буржуазии, связанной с царскими монополиями,
крупным землевладением и опиравшейся на дворянство. В этом аспекте М. изобразил
разинщину в романе "За чьи грехи" и раскол в "Великом расколе".
Под конец жизни М. писал уже совершенно посредственные романы, печатая
их в суворинском "Историческом вестнике" и в еще более сомнительных органах
печати, вплоть до "Ведомостей С.-Петербургского градоначальства". Все это не
мешало М. пользоваться популярностью у тогдашнего массового читателя и издавать
не раз собрания своих сочинений, впрочем далеко не полные.
скачать биографию
/ Биографии / Мордовцев Д. Л.
|